Содержание
Сыновья Ноя
Были у Ноя сыновья — Сим (Шейм), Хам и Иафет . От этих трех населилась земля. Начал Ной возделывать землю и насадил виноградник . Прекрасен был первый урожай земли, напоенной разлившимися водами. Отжав янтарные грозди, приготовил Ной благоуханное вино. И выпил он вина, радуясь жизни, опьянев же, уснул в своем шатре , обнаженный.
Зайдя в шатер, увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего и, выбежав наружу, стал при братьях насмехаться над родителем. Сурово взглянули Сим и Иафет на Хама и, взяв отцовские одежды, накинули себе на плечи, и, пятясь, вступили в шатер. Там они сбросили одежды на отца и, не узрев его наготы, удалились.
Проснулся Ной и, протрезвев, увидел себя покрытым. Так он узнал о проступке среднего, нечестивого сына и пропел:
Да будет проклят за Хама сын его Ханаан,
И да будет он рабом у братьев своих.
Да даст Йахве простор Иафету,
И да обитает он в шатрах Сима .
И прожил Ной после потопа ещё 350 лет. Всего же его жизни было 950 лет.
1. Давая Ною троих сыновей: Сима, Хама и Иафета (Иапета) и представляя их родоначальниками всех других народов и языков, библейский автор исходил из критериев, которые во многом нам не понятны. Среди них было и представление об языковой близости, но оно не было единственной основой для градации. Языкознание XIX — начала XX вв., пользовавшееся именами Сим, Хам, Иапет для общего обозначения языков, библейские критерии не принимало во внимание. Например, Н.Я. Марр, формулируя так называемое «новое учение о языке», под яфетическими языками понимал третий этнический элемент в создании средиземноморской культуры и относил к яфетическим языкам некоторые кавказские, этрусский и баскский языки, между тем как Ветхий завет считает сыновьями Иафета просто отдаленные народы. Так, его сыновьями названы Хомер и Магог, которые, скорее всего, мыслились родоначальниками киммерийцев и скифов, вторгшихся в Малую Азию в эпоху формирования Библии. Сыном Иафета назван и Мадай, родоначальник мидян. Мидийский язык на самом деле был близок скифскому и, возможно, киммерийскому. Можно было подумать об отнесении к Иафету иранских народов, если бы среди его сыновей не было Иавана, родоначальника ионийцев и вообще эллинов, а также Тубала, Мешеха и Тираса. Они родоначальники тибаренов, их соседей месхов (ныне известных как турки-месхетинцы) и, скорее всего, гетов, поскольку в их владениях была река Тирас (Днестр). Во всяком случае за выделением этих народов в общность ощущается логика, — геты, киммерийцы и скифы были соседями, и по своему этническому облику они мало отличались от эллинов, лидийцев, тибаренов и месхов.
Применительно к двум другим братьям — Симу и Хаму — критерии библейского автора не столь однозначны. Присутствует и языковая близость, поскольку сыном Сима назван Арам, родоначальник арамеев, ближайших родственников евреев по языку. Изучение арамейского языка началось с комментариев к Ветхому завету. Но почему среди сынов Сима присутствует Элам, эпоним народа, создавшего древнее государство? Эламский язык имеет мало общего с языком евреев, арамеев, халдеев и относится современными исследователями к числу дравидийских языков. Тот же вопрос вызывает имя потомка Сима Луд, в котором правомерно видеть родоначальника обитателей эгейского побережья Малой Азии лидийцев. Лидийские надписи VII–V вв. до н. э. не дают основания говорить о близости лидийского и еврейского языков. Почему же тогда Луд ближе к Симу, чем Тубал и Мешех, обитатели той же Анатолии, связанные с Иафетом?
Наибольшую вражду у повествователя вызывает Хам, и он особо подчеркивает, что сын его Ханаан будет рабом потомков Сима. Мотивы такого отношения к Ханаану не требуют разъяснений, но к сыновьям Ханаана отнесен Сидон, родоначальник финикийцев, говоривших на родственном евреям языке, да и вообще все народы, заселявшие Ханаан (хетты, иевусеи, амореи, гергесеи, евеи, аркеи, синеи). Вряд ли со всеми ними евреи не могли найти общий язык. Очевидно, применительно к Хаму и его потомкам используется неязыковый критерий. Это подтверждается наличием среди сыновей Хама Хуша, отца Нимруда, с именем которого связано семитское Двуречье.
Другие сыновья Хама — Мицраим (Египет) и Фут (родоначальник ливийцев). С египетским языком древние евреи были лучше знакомы, чем с лидийским, и поэтому они, возможно, улавливали близость египетского языка с языками некоторых племен, родоначальники которых были названы сыновьями Мицраима (лудеи, анамеи, невтухеи и др.). Но среди них присутствуют филистимляне и кафтореи, то есть пеласги и критяне, язык которых не имел с египетским ничего общего, но они могли быть поселены египтянами на соседней территории после неудачного нападения на долину Нила.
Интересно и происхождение самих имен Сим, Хам и Иафет. Ведь за ними не стоят, как за их сыновьями и внуками, особые этносы. Применительно к Иафету нельзя исключить то, что за ним стоит эллинский мифический персонаж Иапет, отец Атланта и Прометея. Передатчиками легенды об Иапете могли быть филистимляне либо эллины.
2. Возделывание винограда — одно из древнейших занятий населения Переднего Востока. Вино удостоверено археологической находкой сосуда середины III тыс. до н. э. В Палестине вино наряду с хлебом и оливковым маслом было основным средством питания.
3. Шатер — жилище кочевников, упоминаемое в Ветхом Завете 340 раз, встречается также в угаритских текстах. До позднего времени сохранялось сакральное значение шатра. Согласно Диодору (ХХ, 63, 1) карфагеняне во время сражения ставили священный шатер.
4. Четвертый по порядку стихотворный отрывок в книге «Бытие», предваряющий описание потомства Иафета, Хама и Сима. Очевидно, он восходит к недошедшему до нас эпическому произведению, которое излагал составитель «таблицы народов». Примечательно, что хананеи рассматриваются как рабы и Сима и Иафета, являвшихся соседями. Видимо, имеется в виду раздельное господство над одной частью хананеев — филистимлянами (или хеттами), и над второй — израильтянами. Эта ситуация может быть датирована XII в. до н. э., к которому следует отнести эпическое произведение.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
 |
В Википедии есть страница «потомок». |
Русский
 |
В Викиданных есть лексема потомок (L149666). |
Морфологические и синтаксические свойства
| падеж | ед. ч. | мн. ч. |
|---|---|---|
| Им. | пото́мок | пото́мки |
| Р. | пото́мка | пото́мков |
| Д. | пото́мку | пото́мкам |
| В. | пото́мка | пото́мков |
| Тв. | пото́мком | пото́мками |
| Пр. | пото́мке | пото́мках |
по-то́-мок
Существительное, одушевлённое, мужской род, 2-е склонение (тип склонения 3*a по классификации А. А. Зализняка).
Корень: -потом-; суффикс: -ок .
Произношение
- МФА: ед. ч.
(файл) мн. ч.
Семантические свойства
Значение
- человек по отношению к своим предкам; тот, кто происходит по рождению от кого-либо ◆ Бояр старинных я потомок. А. С. Пушкин, «Моя родословная», 1830 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
- биол. организм, происходящий от другого организма (других организмов) по отношению к этому организму (организмам) ◆ Бордоский дог — потомок боевых собак.
- перен., мн. ч. люди будущих поколений ◆ Надменные потомки известной подлостью прославленных отцов. М. Ю. Лермонтов, «Смерть поэта», 1837 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
Синонимы
- ?
- ?
- ?
Антонимы
- конверсивы: предок, пращур
- ?
- ?
Гиперонимы
- родственник
- ?
- ?
Гипонимы
- сын, дочь, дети, внук, внучка, наследник
- ?
- ?
Родственные слова
Ближайшее родство
- существительные: потомство
- прилагательные: потомственный
Шаблон:родств:потом
Этимология
Фразеологизмы и устойчивые сочетания
- надменные потомки известной подлостью прославленных отцов
Перевод
организм, происходящий от другого организма (других организмов) по отношению к этому организму (организмам)
люди будущих поколений
Библиография
- Добавить хотя бы один перевод для каждого значения в секцию «Перевод»
 |
Для улучшения этой статьи желательно:
|
Украинский
потомок
Существительное, одушевлённое, мужской род.
Корень: —.
- потомок ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
- ?
- ?
- ?
- ?
Ближайшее родство
- Добавить описание морфемного состава с помощью {{морфо}}
- Добавить транскрипцию в секцию «Произношение» с помощью {{transcriptions}}
- Добавить пример словоупотребления для значения с помощью {{пример}}
 |
Для улучшения этой статьи желательно:
|
Потомство Ноя
(Епископ Нафанаил Львов)
«И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю и обладайте ею. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, и все, что движется на земле, и все рыбы морские. В ваши руки отданы они».
Снова повторяет Господь заповедь, данную людям еще в раю. Но теперь Он прибавляет еще нечто другое. Господь говорит: «Да страшатся и да трепещут вас все звери земные». В раю было сказано только: «Обладайте, владычествуйте над всеми зверями». А здесь, при изменившихся отношениях между человеком — венцом творения, из-за греха не выполнившим своего предназначения, и прочей тварью, восставшей на него за это, вместо прежнего дружественного превосходства человеку в руки дается орудия страха.
И добавляет Господь: «Все движущееся, что живет, будет вам в пищу». Здесь дается благословение на питание мясной пищей. Это первоначально не входило в Божий план о человеке. По Божиему плану не животные, а растения должны были питать его. А животные должны были служить ему как бы его подданными и помощниками. Согрешивший человек нарушил свое призвание, от чего разорвалась его связь с животным миром и дружеское сотрудничество с ним животных. Вместо покорности человеку и сотрудничества с ним более сильные животные стали нападать на людей, а более мелкие стали или скрываться от человека, или тайком вредить ему. Человек проникся страхом перед животными, враждой к ним, вступил в борьбу с животным миром.
Вместо господствующих в раю светлых дружественных и бескорыстных отношений с животными, после Потопа вводятся, увы, основывающиеся на пониженном нравственном состоянием людей, новые его отношения с животным миром: человечество начинает видеть в животных объекты питания.
Можно догадываться, что человек начал питаться животной пищей гораздо раньше, в допотопный период своего существования. Так, по крайней мере, подсказывают нам данные доисторической археологии, свидетельствующие, что самые древние люди питались мясом. Но тогда это было своеволие людей, не знающих Бога, а теперь на такое питание дается людям Божие разрешение. Мы знаем, что впоследствии Господь чудесно посылал пророку Своему для питания «хлеб и мясо по утру и хлеб и мясо по вечеру» (3 Цар. 17:6). И Сам Сын Божий ел «часть печеной рыбы и сотового меда» (Лк. 24:42). И святое апостольское правило 51-е постановляет: «Если кто… удаляется от мяса не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, или да исправится, или да будет извержен». И Церковь, так высоко ставящая пост, не одобряет вегетарианства как философии.
Разница между своевольным мясоядением допотопного человека и Богом разрешенного питания мясом человека после Потопа бросится в глаза если углубиться в его суть.
Там была ожесточенная вражда между человеком и зверем: ужас перед хищниками и безжалостно безоглядное истребление травоядных. Здесь, пусть в корыстном, но заботливом приглядывание к животному миру, открылась возможность приручения животных и забота о них.
Все светлые, добрые отношения между человеком и животными: дружба с собакой, привязанность коней, забота пастыря о волах, овцах и козах, охрана животного мира, которая получила такое развитие сейчас, но которая существовала и гораздо раньше, — все это имеет свои корни не столько в заповеди Божией, данной людям в раю, сколько в новом Его благословении послепотопному человечеству.
«И сказал Бог Ною и сынам его с ним: вот Я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа… вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами… Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знаменем вечного Моего завета между Мною и между землею».
Неужели же до этого не было радуги? — спросит нас скептический критик. Без сомнения, была. Господь не творит ее заново. Это противоречило бы библейскому определению длящегося и тогда, и ныне седьмого дня, как дня, когда почил Господь от дел Своих. Но до того радуга была простым физическим явлением, ничего собой не свидетельствующим, как фатоморгана, как северное сияние и пр. А с этого момента она приобрела значение напоминания завета между Богом и людьми и всем миром. И блаженны люди, с чувством благоговения и радости смотрящие на это прекрасное природное явление.
«Ной начал возделывать землю и насадил виноградник. И выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем».
Английский богослов священник Т. К. Чейн, профессор Оксфордского университета, говоря об этом месте Библии, всерьез высказывает мнение, что, очевидно, в Библии находятся два повествования о двух разных Ноях, ибо свидетельство Библии, что «Ной был человек праведный и непорочный. Ной ходил перед Богом» и потому приводимое тут свидетельство, что он выпил вина — несовместимы. Мы можем только улыбнуться на такое, типично англо-саксонское, наивное суждение, для которого неприличие является худшим преступлением, чем грех. Греха тут не было: Ной еще не знал опьяняющих свойств вина. А то, что более всего шокирует английского богослова, что вообще праведник мог пить «опьяняющий напиток», смешно для каждого, сколько-нибудь знакомого с народами Средиземноморской культуры, у которых вино, обычно слабое, является не роскошью, не излишеством, а ежедневной необходимостью. Недаром Господь наш Свое святейшее Таинство устанавливает под видом хлеба и вина, как наиболее естественных для человека продуктов питания. Недаром праведный отец Иоанн Кронштадтский говорит, что для сего святого Таинства Господь выбрал наиболее доступные человеку вещества — хлеб и вино.
«И увидел Хам наготу отца своего и рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду свою и положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего. Лица их были обращены назад, и они не видели наготы отца своего».
Только что совершился отбор человечества, только что было оно очищено от испорченности водами Потопа, и только лучшее в нем было сбережено для дальнейшей истории. И вот, в первом же поколении этих сбереженных Богом лучших людей нарождается новый отвратительный вид греха — хамство: издевательство сына над отцом, низшего над высшим, дерзкое презрение всякого авторитета.
Ной, пробудившись от сна, и узнав о случившемся, проклял Хама в потомстве его, а Сима и Иафета благословил. С этим событием связано первое расовое деление человечества.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
Жан Жубер
Дети Ноя
Все началось в феврале. Точнее, 27 февраля 2006 года. Это число я, уж будьте уверены, запомнил навсегда. Да и вы, я думаю, тоже, если только вы вообще способны что-то помнить. От всей души желаю вам этого, потому что некоторые из нас так и не оправились после той ужасной зимы. Вам такие наверняка встречались. Да их полно кругом, таких «лунатиков»: бессмысленно глядя в никуда, они нескончаемо бормочут что-то бессвязное. Грустное зрелище! Ей-богу, лучше бы им лежать па кладбище. Но… кто знает, кто знает? А потом, на кладбищах еще недавно и без того не успевали хоронить погибших.
Итак, значит, было это в феврале, в субботу, где-то в середине дня: Па как раз колол дрова перед шале. Он аккуратно устанавливал полено на колоде и, взмахнув топором, — тр-р-рах! — раскалывал его точно посередине. Красота, а не работа! Кто-кто, а уж он-то знал в этом толк, мой Па. Настоящий артист! Я собирал расколотые чурки и складывал их под навесом. Здесь, во дворе, было не так холодно; в воздухе витал приятный аромат смолы. Я старался укладывать полешки как можно ровнее, ведь Па частенько говорил, что поленница — это лицо дома, его гордость, его украшение, и я знал: он сейчас искоса наблюдает за мной. Время от времени он останавливался, чтобы вытереть мокрый лоб или бороду, и я пользовался передышкой, чтобы согреть дыханием озябшие руки. Па говорил: «Подровняй-ка вон то полено сверху, ты его криво положил, оно и торчит. Вот… так-то лучше».
Из кухни доносилась музыка, это была пластинка с арией Мелисанды . «Родилась я в воскресенье, в воскресенье к полудню. Святой Даниэль и Святой Рафаэль, Святой Рафаэль и Святой Даниэль…» Я знал эту арию наизусть. Ма прямо без ума была от всех этих старинных опер Дебюсси, Моцарта, Гуно, Бизе; иногда, забыв оби всем на свете, она запускала проигрыватель на полную мощность и сама начинала подпевать своим низким сопрано, чуть-чуть фальшивя. Но все равно выходило у нее прелестно.
Мне особенно нравилась сцена, когда Пелеас поет под балконом; «Твои длинные косы спустились к подножию башни…» Он протягивает руку, касается волос Мелисанды и прижимает их к губам. Такой, по моим понятиям, и была настоящая любовь; вот о чем я думал, укладывая дрова, в то время как Па вновь принимался за колку: тр-р-рах! — и щепки с сухим стуком падали наземь.
И вдруг мне на ум пришла Катрин — она ведь тоже белокурая, хотя волосы у нее совсем короткие. Да и вся она в другом роде: менее романтичная, более современная. Я вспоминал ее в классе: вот она пишет, склонившись над партой и опершись на локоть, вот она покусывает колпачок ручки или от усердия высовывает кончик языка. А какие же у нее глаза — серые или зеленые? Странно, я никак не мог вспомнить. Но ничего: я ведь обещал Катрин проводить ее в понедельник до угла ее улицы — вот тогда-то я и смогу разглядеть все как следует.
Еще и пяти часов не было, а на улице уже сильно стемнело; с севера, на горизонте, небо окрасилось в пепельно-серый цвет, и я еще подумал, что это не предвещает ничего хорошего. Па вдруг прервал работу и, опершись на длинную ручку своего топора, тоже вгляделся в небо.
— Ладно, хватит на сегодня, — сказал он, — Ты не очень озяб? Не устал? Нет, правда? Видал, какое небо? Наверняка снег пойдет.
Все вокруг словно замерло: ни шороха, ни дуновения ветра, и музыка тоже умолкла.
— Да, я тоже думаю, наверняка будет снегопад. Ну что, пойдем домой?
— Да, пора. Сходи-ка прикрой окошко в хлеву.
— А корму задать?
— Если хочешь. А потом беги греться.
В хлеву было тепло. Ио, наша корова, с мычанием повернула ко мне голову, а коза Зоя, обрадовавшись моему приходу, стала шутливо бодать перегородку. Я ласково похлопал их обеих по бокам, потом вытащил с чердака охапку сена, разложил его по яслям и вышел, в то время как они обе жадно набросились на еду.
На улице быстро сгущалась тьма, свинцовое небо низко нависло над елями, ни одна веточка не шевельнется. Я услышал тарахтение мотора наверху, на дороге, и в ту же минуту за оградой показался трактор папаши Жоля; он тащил за собой прицеп, набитый дровами. Жоль остановил трактор у заснеженного пригорка перед воротами и выключил сцепление. Па в это время убирал пилу и топор; он поднял голову и замахал Жолю, приглашая во двор.
[ad01]
